Есть время жить - Страница 95

Однако город полностью не вымер, и жители, вопреки нашим предположениям, никуда не пропали. Да, их остались единицы, но они были. Примерно две-три семьи на стоквартирный дом. Вот такая плотность населения в новом мире. Живут, отапливают квартиры буржуйками, рискуют жизнью ради еды и воды. И ждут. Ждут помощи неизвестно откуда. «Блажен, кто верует — тепло ему на свете». Даже в доме, где я жил, и то нашлись выжившие — целых пять человек. Дверь укрепили, окна нижних этажей забили фанерой и досками. Сомневаюсь, что это поможет от морфов, но раз они ещё живы, значит, работает защита. После стука в дверь в окнах мелькнули какие-то испуганные лица, а через несколько минут к нам спустился один «выживальщик». Томас. Да, тот самый, который до эпидемии работал водителем-дальнобойщиком. Глаза бегают, дёрганный, постоянно оглядывается. Воняет от него, как от бомжа. Когда меня узнал, даже слезу пустил. От злости… Они-то спасателей ждали, идиоты. Это камуфляж их в заблуждение ввёл, иначе вообще бы никто не вышел. Представил я себе эту жизнь, в постоянном страхе и ожидании — врагу не пожелаешь…

Из его сбивчивой речи мы узнали, что здесь творилось в последние три недели. Люди гибли тысячами, пополняя ряды нежити, и нападали на ещё живых, пытавшихся вырваться из города. По обрывочным слухам, сам Томас этого не видел; основные очаги столкновений возникли не на выездах из города, а ближе к центру, на больших перекрёстках и транспортных развязках. Именно там, в пробках, погибла основная часть жителей. Те, кому повезло вырваться, устремились на север — видно, информация о том, что зомби в холоде не живут, всё же достигла людей. Немногие оставшиеся закрылись в домах и квартирах — в надежде на помощь. Когда исчезла вода, электричество и еда, они начали выбираться из квартир, грабили пустые киоски, магазины. Конечно, гибли, натыкаясь на нежить. Несколько крупных банд в самом начале пытались захватить Urmo bazė, но у них ничего не вышло. Где-то пятьдесят бандитов против нескольких тысяч зомби… Дохлый, в прямом смысле этого слова, номер, господа! На вопрос, почему он не уехал с семьёй за город, Томас странно на нас посмотрел и сказал:

— А квартира? Ведь её разграбят! Оставшиеся вещи вынесут… А я за эту квартиру ещё кредит до конца не выплатил. В этом месяце платёж пропустил, проценты набегут. Нет, квартиру я не брошу, — закончил он и, оглянувшись вокруг, устало прислонился к двери.

— Томас, какие проценты? Какие, к бениной маме, кредиты? — как маленькому, пытаюсь объяснить я. — Мир вокруг нас перестал существовать. Нет никаких кредитов, нет банков, нет денег! Ты что, ещё не понял, что произошло?

Он хитро мне подмигнул и продолжил:

— Это тебе только так кажется, Роберт. Всё еще вернётся, увидишь! Банки своё не упустят… Я тут немного денег нашёл, думаю купить машину. Фуру. Чтобы только на себя работать. Увидишь, всё еще наладится! — он сделал паузу. — У вас нет какой-нибудь еды? У нас мало осталось, а золота нет, его искать надо в квартирах, а там мертвяки.

— Золото???

— Да, золото. В первую неделю ещё торговали едой — за золото. Потом эту точку разграбили бандиты, говорят, теперь где-то в другом месте торгуют. Дайте мне покушать немного, а? Ведь у вас есть?

Айвар принёс ему два армейских пайка и, немного поморщившись, подал в руки.

— Держи. Извини, больше нет.

Когда мы отъехали от дома, Айвар закурил, немного помолчал и спросил:

— Представь, половина выживших в этом городе — такие же сумасшедшие, как твой бывший сосед. Он ведь реально с ума сошёл. Как та баба, в лесу.

— Тут, боярин, любой с катушек съедет. Посиди месяц взаперти. Без воды, света, впроголодь и в постоянном ожидании. Не удивительно, что крыша поехала.

— Ладно, Робби, хорош кататься, давай доедем до оптовой базы, глянем, как там дела. Вдруг что-нибудь урвать получится?

В районах, где людей было больше, и нежить более активно двигалась. Особенно в районах индивидуальной застройки. Частные дома, в общем. Как правило, это окраины города. Видели (издалека, правда) несколько частных, хорошо укреплённых домов. Соваться туда не стали, — на стук ответят пулей и будут правы. Пока мы петляли между завалами брошенных машин, неподалёку мелькнули блестящие спины морфов. Интересная вещь, кстати — на них волосяной покров, как правило, отсутствует. Даже на собаках. Облезлые какие-то. А машин… Было такое ощущение, что на некоторых улицах их специально выстраивали. Дворы пустые, а дороги забиты напрочь. Томас правду сказал — массовый исход людей из города обернулся пробками, заторами, драками и, как следствие — смертью. Так и вытягивались на некоторых улицах длинные ряды машин. Представляю, что здесь творилось в первые дни бегства. До сих пор на асфальте можно было различить отдельные фрагменты тел, огрызки костей.

— Ну что, боярин, теперь понял, куда они все подевались? — тихо спросил Айвар. — Или ещё поищем?

— Да нет, пожалуй, мне этой картины хватит по уши…

Да, охренеть, мягко говоря, было с чего. На торговой базе было не протолкнуться… от покупателей. База занимала целых два квартала, и теперь по ней шлялись мёртвые. Мышечная память, по-видимому, заменила нежити сгнившие мозги — все зомби, словно разлитая по карте города ртуть, собирались в определённых местах. Базы, магазины. Это, конечно, не новость, но эти места и живым интересны. Не полезешь же в магазин мародёрить, когда там мёртвые стоят? Да, именно стоят. Смирно, как манекены. Такое ощущение, что зомби впадают в спячку, когда им жрать нечего. Всё-таки живые люди — вещь такая; как там в фильме говорили: «туда-сюда, в ресторан сходиль и кончились». А нежити регулярно надо питаться. Они друг друга не кушают, им ближние как источник белка не подходят. Что, выгодно отличает зомби от людей, надо заметить. Последние, даже в мирное время любили своими ближними питаться. Пусть пожирали в переносном смысле, но не менее качественно.