Есть время жить - Страница 72

— Думаю. Каждый день думаю. Если бы мог — пешком бы туда пошёл. И сейчас, а не через месяц. Семья черт-те где, не знаю — ни как они там, ни что они там. Живы ли вообще?

— Робби, съездим в Клайпеду, раз Асте обещали, и начнём собираться. Сам понимаешь, что с пустыми руками, не подготовившись, мы туда не доедем. Это ведь не в Ригу на чашку кофе съездить.

— Да понимаю я всё, Айва, просто на душе херово. Помнишь Юнону и Авось? «Словно что-то случилось или должно случиться». А я тут занимаюсь какой-то хернёй — Клиники штурмую, соседям морду бью. Писец развлечение, обрёл смысл жизни!

— Ты всегда был романтиком. Вечно пытался в самых обыкновенных вещах найти высокий смысл. Сейчас смысла не видишь и ломаешься. Не в том смысле, что тебя сломали, нет. Просто ожесточаешься и очевидных вещей не понимаешь. Что сейчас главное? Жить — это и есть главное, пойми ты, чудак человек. Мародёрить, налаживать какое-то хозяйство, выживать самим и дать жизнь другим, которые рядом с тобой. Это уже немало. Заботиться о своих людях, чтобы такие, как Эдгар с Линасом, их к земле не нагнули. Чем не смысл жизни в этом долбанном мире? В прошлой, мирной жизни его было ещё меньше, вспомни! Люди боялись всего на свете — правительства, безработицы, банков. Сколько безработных было в Литве, перед началом эпидемии?

— Где-то четыреста тысяч, если не ошибаюсь.

— Вот! Если бы не эпидемия, то было бы и пятьсот. Потом у народа сорвало бы резьбу, несмотря на всё наше литовское терпение, и началось бы тоже самое, что и сейчас, только без зомби. И крови, поверь мне, пролилось бы больше. Еще неизвестно, какой вариант лучше. Кстати, а что думаешь с Доком делать?

— Да чёрт с ним, ушёл и ушёл. Будет надобность — пристрелю, а специально за ним гоняться не собираюсь, время тратить жалко. Каждый выбирает для себя, с кем, как и каким образом. Я ему не судья — мораль в наше время штука такая, гибкая. Сами уже столько дел натворили, что мама не горюй. Ты заметил, как в нашем посёлке тихо?

— Заметил, — вздохнул Айвар. — Жителей где-то под сотню, а словно вымерли все. Народ боится лишний раз на улице появиться, детей прячут по домам, стариков. Вчера вечером видел — выскочила соседка на улицу, испуганно оглянулась и бросилась к колодцу, чтобы воды набрать. А её муж с топором рядом суетится. В домах лампы керосиновые, и то не у всех. Главное — сами ведь виноваты, ведь говорили, что надо сообща новую жизнь налаживать. Эх, хуторское прошлое… Хотя и не только это прошлое виновато, — забили народ, запугали, превратили в рабов системы, прикрываясь лозунгами.

— Видмантас же предлагал общее хозяйство создать, — вспомнил я и усмехнулся. — Представляешь счастливое будущее, под его началом?

— Робби, то, что предлагал этот жирдяй — это устроить феодализм в отдельно взятом посёлке. Всё снести к нему в подвал, сдать оружие, а он бы распределял «по мере надобности». Вариант заранее обречённый. К нему бандиты бы приехали и… Ай, — он махнул рукой, — что там говорить! Он предлагал то, что с Литвой сделала правящая верхушка в последние годы перед эпидемией. Да и по всему миру то же самое, людей не просто подчинили — их так запугали, что они собственной тени боятся. Тут кризис, там потоп, тут стреляют, там демократию устанавливают, тут машины поджигают, а там с банковским произволом борятся. Если отметить на карте все проблемные точки за последние десять-пятнадцать лет, то земля будет похожа на больного ветрянкой. Вот и получается, что из сотни людей, только несколько могут выжить, потому что отбили у людей желание жить. Сколько в Рамучай жителей было до эпидемии, не помнишь?

— Точно не знаю, но думаю, не меньше двух тысяч.

— Вот! — он поднял палец. — Две тысячи! Две, н-на! Ну ладно, зомби, туда-сюда, считай, выжило пять сотен народу, так?

— Примерно так, — я кивнул.

— И эти пять сотен подчинились тридцати бандитам! Самому не смешно?

— Верхушка разбежалась, остались только мы — блогеры, хакеры, фрилансеры.

— Это откуда фраза? Что-то знакомое, но не могу вспомнить.

— Фильм такой был. «Дневники мертвецов».

— Точно, — он щелкнул пальцами. — Кстати, как сегодня к бандосам поедем, каким составом?

— Думаю, мы с тобой, Альгис, — я подумал, — и Николай.

— Не думаешь, что нас там положить могут? И делиться не надо будет, и угрозы от нас никакой в будущем.

— Думал об этом. Если честно, даже уверен — заявись мы туда четвером, нас сразу и положат, на месте. Разделимся, я с Николаем залягу где-нибудь, чтобы вас подстраховать, а вы поедете. Мне туда нельзя соваться, не боюсь — просто снайпер у нас один, к сожалению. Надо Асту к этому делу привлечь, у неё к стрельбе определённо есть талант. Если вдумчиво заниматься, считай, через полгода-год будет еще один снайпер. Вторая винтовка есть, оптику бы достать. Кстати, перед тем как ящики на блокпосту грузить в машину, вскрывай и проверяй, причём желательно, чтобы рядом был Линас, а не какая-нибудь шестёрка. Кто их знает, может, они какую-нибудь подлянку туда зарядили. И про пулемёт не забудь, с патронами. РПКМ, цинк и в комплекте две запасных «банки».

— Да это понятно, — Айвар потёр подбородок, — я гранатку возьму, последнюю. Если что, может, успею рвануть.

— Лучше бы без этого, сам понимаешь, надоело стрелять и хоронить.

— Раньше бы ты сказал «я устал», а сейчас просто «надоело»?

— Не цепляйся к словам, — отмахнулся я, — главное, до гранаты дело не доводи.

— Сам нэ хачу, — голосом Этуша ответил он и усмехнулся. — Ладно, идём кофе сварим, прохладно здесь.